Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Два года назад руководитель "Тройки Диалог" Рубен Варданян возглавил компанию "Росгосстрах". Теперь он возвращается обратно в "Тройку". Он рассказал "Ведомостям" о том, почему красивую идею создания универсального финансового холдинга пришлось отложить до лучших времен.

Ведомости, 11 марта 2004 г.

Интервью: Рубен Варданян, президент группы компаний "Тройка Диалог"

2761 просмотр

Основные задачи в "Росгосстрахе" я выполнил

Два года назад бессменный руководитель "Тройки Диалог" Рубен Варданян возглавил "Росгосстрах". Теперь он возвращается обратно в "Тройку". О том, почему красивую идею создания универсального финансового холдинга пришлось отложить до лучших времен, Варданян рассказал в интервью "Ведомостям".
 
Пузырь не страшен.
- Недавно Герман Греф озвучил опасения, которые беспокоят многих: на фондовом рынке и рынке недвижимости надуваются пузыри. Согласны ли вы с этим и можно ли избежать очень громкого взрыва?
- В России влияние фондового рынка и возможного пузыря на экономику не такое, как в Америке. Оно станет таким, лишь когда заработает весь существующий на Западе механизм: заимствование денег, размещение, оценка компании на основе стоимости привлечения денег. Этот механизм в России только начинает зарождаться, и такие страхи немножко преувеличены.
Другая проблема, связанная с мыльным пузырем, - это общая проблема мировой ликвидности. Большая масса денег пытается убежать из долларовой зоны. Финансовые потоки уходят из доллара в рубль, иностранцы пытаются играть на [курсах] рубль - евро, доллар - рубль - евро. Вот это на самом деле серьезно, эти огромные денежные потоки уже оказывают более существенное влияние на экономику России, чем индекс РТС.
Выступая в Давосе на дискуссии "Почему доллар падает", бывший вице-председатель ФРС сказал: "Нас не волнует курс доллара, у нас 5% ездят [в страны, валюты которых не привязаны к доллару]. Обычного американца интересуют фондовый индекс и ставка по гособлигациям". А для обычного россиянина фондовый рынок не является чем-то реальным. В утренних новостях вы не услышите, что индекс РТС стал таким-то, в России это волнует от силы 100 000 человек.

- Но дело идет к тому, что их будет больше. Например, за счет пенсионной реформы - через год сотни тысяч граждан получат извещения о том, как прирастали их деньги за 2003 г.
- Все равно это очень маленький процент. Люди действительно переживают, что деньги некуда нести. Я могу сказать по ПИФам "Тройки Диалог": у нас в прошлом году было 3000 пайщиков, за год стало 10 000. Интерес продолжит расти, но он еще явно не будет массовым. Мы делали оценки совместно с McKinsey - они показывают, что качественные изменения возможны в 2007 - 2008 гг.

- Вы, как инвестиционный банкир, чувствуете интерес наших компаний к выходу на фондовый рынок?
- Да. Я был в шоке от результатов опроса членов РСПП. Мы опросили 2000 компаний, причем разных - и ООО, и ЗАО, и ОАО. На вопрос "Планируете ли вы выйти на фондовый рынок? " положительно ответили 80%.
Это не преувеличение. Просто им это интересно, но они не понимают, что за этим стоят качественные изменения [в их компаниях]. Раньше это их не волновало вообще. Сейчас желание большое, но готовность низкая, компании и индустрии маленькие. В 2003 г. вся индустрия фондового рынка заработала около $800 млн - на комиссии, не включая собственные позиции. У нас доля рынка примерно 10%. Это много для одной компании, но мало в абсолютных цифрах.
 
Как устроена "Тройка".
- А вы могли бы раскрыть основные финансовые показатели "Тройки"?
- Мы раскрываем большой объем информации для наших контрпартнеров, клиентов. .. Публично мы это не делаем, не обязаны делать. Все-таки группа компаний "Тройка Диалог" - это не одна компания в России, это брокеры в Америке, на Кипре и в Англии, управляющая компания. ..

- Конечно, данные по российскому брокеру "Тройка Диалог" не дают представления о бизнесе группы, в которую входят несколько десятков компаний. Но могли бы вы привести консолидированные данные по группе за 2003 г. ?
- $70 млн мы заработали на комиссионных. И еще $10 - 15 млн - на остальных видах, это 5 - 7% от всех доходов.

- Но ведь есть еще и операции с собственным портфелем...
- Очень небольшие. Мы 13 лет осознанно не имели большой собственной позиции - даже в 1997 г. в отличие от большинства конкурентов. Некоторые из них - это смесь инвестиционного банка с хедж-фондом. Известные операции по "Сургутнефтегазу", которые принесли нашим конкурентам большие деньги, очевидно, относятся не к инвестбанковским, а к прямому хедж-фондовскому делу. Я говорю это без негативизма, просто это разные модели бизнеса.
Модель бизнеса "Тройки" предполагает, что у нас около 3/4 доходов зарабатываются на клиентском обслуживании. Если бы я в 1999 г. вложил в акции "Норильского никеля" $300 000, то сейчас имел бы $20 млн. Это несоизмеримо с работой инвестбанка на клиентской комиссии, которая к тому же еще и снижается. А у кого-то модель другая, и это дает возможность агрессивного роста в хорошее время и очень жесткое падение, если вдруг рынок меняется. На длинной дистанции за 13 лет флуктуации "Тройки" намного меньше.
- И все-таки хотелось бы услышать стандартный набор: выручка, прибыль, акционерный капитал...
- В этом году мы завершим сделку с Банком Москвы. После того как ему будет выплачен долг, капитал "Тройки" резко изменится. Разница между капиталом с учетом долга и без него - $35 млн.

- Что вы считаете основными направлениями в деятельности "Тройки" - брокерские операции, управление активами?..
- С доверительным управлением в прошлом году произошел революционный прорыв. Объем активов у нас в управлении удвоился - с $230 млн до $480 млн. В наших ПИФах свыше $80 млн, причем это рыночные люди, среди них нет аффилированных лиц, у нас нет большого количества точек продаж. Но и без этого мы получили 10 000 пайщиков и 250 частных лиц, которые отдали в среднем около $1 млн своих денег нам в управление. Планы у нас очень большие, мы считаем, что потенциал "Тройки" позволяет привлечь несколько миллиардов долларов к 2007 - 2008 гг.
Но основным источником доходов будет рынок капитала. Ключевой будет битва за первичные размещения. Мы даже создали специальный "Отдел первичного размещения бумаг".
Есть у нас и другие проекты. Скоро мы объявим о создании private equity fund [фонда прямых частных инвестиций] (уже после беседы было объявлено, что первой сделкой фонда стала покупка 40% акций "Арбат Престижа". - "Ведомости"). В ноябре мы запустили фонд недвижимости, сейчас готовим фонд фондов, который будет инвестировать в другие фонды на Западе.
Я считаю, у нас очень хорошая структура бизнеса. Российские и иностранные клиенты дают примерно поровну - и дохода, и оборота. У нас резко выросли регионы, которые начали давать очень хороший поток бизнеса.

- Можете его оценить?
- Около 12% дохода от операций с акциями. У нас будут офисы в 10 городах-миллионниках.
Структура наших доходов очень сбалансированна: примерно 50% - комиссионные от брокерских операций, по 25% - управление активами и инвестбанкинг. Ведь бизнес должен быть не только прибыльным, но и устойчивым.

- А что сейчас происходит с составом акционеров "Тройки", почему там созрели какие-то изменения?
- Это тема незакончившаяся. Когда произошел выкуп "Тройки" у Банка Москвы, я, как основной акционер, пригласил людей, которые помогли совершиться сделке и стали нашими новыми клиентами и независимыми директорами. Эти люди - Александр Мамут, Рон Фриман, Валентин Завадников, Андрей Раппопорт - внесли большой вклад в развитие "Тройки". Их свежий взгляд помог реорганизации компании.
Параллельно обсуждался вопрос, нужен или не нужен финансовый холдинг, который включал бы в себя и "Росгосстрах", и некоторые другие финансовые институты. Тема эта стала более актуальной в июне прошлого года, когда мы выкупили последние 25% акций "Росгосстраха" [и получили контроль над компанией].
Эта дискуссия показала несколько важных вещей. Во-первых, несмотря на все, что было сказано о структуре акционеров "Тройки", часть рынка все равно этому не верила. Во-вторых, было понятно, что маленькие доли [в капитале "Тройки"] при любом механизме большого объединения [с "Росгосстрахом" и другими финансовыми институтами] еще больше уменьшатся. Третье: стало ясно, что не всех устраивает такой уровень влияния акционеров на "Тройку". У кого-то есть амбиции на большее влияние. А кому-то стало ясно, что вложение не оправдалось: бизнеса больше не стало, а времени, чтобы помогать [компании], - нет. Например, с Андреем Раппопортом мы из-за этого вообще никакого бизнеса не делали. Получалось, что у него есть аффилированность с "Тройкой", и мы не могли получить ни одного заказа от ФСК. Все были уверены, что мы активно работаем с РАО ЕЭС и с ФСК, а этого не происходило. К осени было сделано предложение о выкупе "Тройки" частью акционеров.

- У них согласованная позиция?
- Это не было единой позицией. Но все они одновременно высказали желание увеличить свою долю, причем интерес был параллельный [со стороны миноритарных акционеров и основных акционеров "Росгосстраха" и "Тройки"].

- Но после сделки с Банком Москвы они [миноритарные акционеры] автоматически должны были увеличить свою долю.
- Все равно у них получалось 10% у Мамута и 5% у Завадникова. Разница между, например, 1,5% и 5% непринципиальная.

- Они хотели пересмотреть эту договоренность?
- Да. Было принято решение о том, что мы выкупим акции "Тройки" у них, а не они у нас. Процесс этот до конца формально не решен. Мамут остается председателем совета директоров и очень активно помогает работе, Завадников остается членом совета директоров, они наши клиенты. Здесь нет ни развода, ни конфликта.

- Вы сказали: "Мы выкупим их долю". Хотелось бы уточнить: "мы" - это кто?
- Я, еще один акционер, который является акционером и в "Росгосстрахе", и менеджмент.

- А почему вы его до сих пор не называете?
- Он человек скромный и не хочет, чтобы его имя афишировалось.

- Когда структура акционеров "Тройки" станет более прозрачной?
- А почему она непрозрачна? Уже сейчас ясно, что скорее всего он [ "скромный акционер"] не будет акционером "Тройки", акционером стану я и менеджмент. На момент совершения сделки с Банком Москвы 95% акций "Тройки" будет у менеджмента и 5% - у [Фонда] Опеля.

- А какой будет ваша доля в "Тройке" после окончания сделки с Банком Москвы?
- Точно больше, чем контрольная. Я сейчас работаю над созданием партнерства, и, если мы примем эту модель, тогда она может сократиться ниже контрольной.

- Изменится ли ваша позиция в "Тройке"?
- Нет. Пока я являюсь президентом группы [компаний "Тройка Диалог"], Сергей Скворцов - исполнительным директором, он совместно с Жаком [дер Мегредичяном, управляющим директором], Павлом [Теплухиным, президентом УК "Тройка Диалог"] и Ричардом [Огдоном, руководителем инвестиционно-банковского управления "Тройки Диалог"] осуществляют ежедневное руководство компанией, а я отвечаю за стратегию, развитие и позиционирование компании, за главных клиентов и за единую идеологию и культуру - это тоже очень важная вещь. Очень важно говорить: "Ребята, мы строим такой дом, в нем такие окна, такие обычаи, традиции".

- Кстати, насчет дома. За прошлый год "Тройку" покинуло несколько заметных людей, и на рынке в связи с этим начали говорить, что в "Тройке" не все в порядке.
- У нас был год очень серьезных обсуждений: будут акционеры покупать большую долю или нет; делать или не делать холдинг и партнерство. Я лично вложил очень большие деньги, чтобы понять, делать или не делать партнерство, будет ли оно вообще работать. Это был переходный и переломный год для "Тройки", для меня. Когда в 2002 г. безусловный лидер "Тройки" ушел в "Росгосстрах", в компании было три бизнеса, каждый из которых работал сам по себе. В 2002 г. я сказал: все, меня нет в каждодневном режиме, я работаю в "Росгосстрахе". Надо, чтобы мы все четверо были заинтересованы в том, чтобы получить бонус от результатов всей компании. Они резонно сказали: "Если мы отвечаем за результат компании, мы должны иметь возможность принимать решение на уровне компании".

- А "они" - это кто?
- Это Жак, Павел и Царьков. И началась дискуссия, как принимать решение и нести ответственность. Ответственность подразумевает права. Полгода тянулась дискуссия о том, как перейти от модели, где все было понятно, - Рубен был и папой, и первым лицом, и основным судьей между менеджерами - к тому, что они должны сами принимать решения. Оказалось, что кто-то не согласен, не готов, кому-то все равно, и он считает, что это не очень важно. Второе - это то, что мы посмотрели на "Тройку" глазами акционеров. История "Тройки" - это уникальный эксперимент. Когда мы начали делать инвестиционный банк, мы понимали, что в нем должны быть многие вещи, которые рынок еще не требовал, - Китайская стена, аудит от Cooper"s & Lybrand. Это был отрыв от реальности. Риск-менеджмент, compliance, регионы и многое другое - все это правильно, но время этого еще не пришло. А мы тащили это на себе. "Тройку" можно было создать не в 1991 г. , а в 1993 г. , управление активами - не в 1996 г. , а в 1999 г. , и ничего бы не изменилось. Это дает огромный опыт, но когда это выстрелит? И когда стало ясно, что в 2008 г. , то мы пересмотрели это. Надо сокращать издержки.

- И что сокращать будете?
- Сократили уже. Мы сделали в июле жесткое сокращение, и сейчас при том, что у нас бизнес вырос более чем в полтора раза по сравнению с 2002 г. , людей у нас работает меньше.

- Вы какие-то направления сократили?
- Мы пытались быть полноценным инвестбанком. Это означало, что мы всем клиентам осуществляем все виды услуг. Теперь нет. Мы закрыли региональные скупки. До сих пор это было очень эффективно для наших корпоративных клиентов. Но когда посчитали все издержки, поняли, что это неэффективно. Мы закрыли фондовый магазин, еще несколько направлений, сократили поддерживающие подразделения почти на 20%.

- Насколько сократился штат?
- Было 380 человек, сейчас 318.
Все это прошло одновременно с дискуссиями о холдинге, акционерах. А Олег [Царьков] был не согласен с этой моделью. Он принципиально считал, что эта модель не будет работать. Но на каком-то этапе надо сказать: все, дискуссии окончены, решение принято. С ним или соглашаешься, или нет. Поэтому Олег покинул компанию.
 
"Синергии пока нет".
- Как развивается идея по созданию финансового холдинга?
- Я входил в проект "Росгосстрах", потому что у меня была иллюзия, что возможна очень большая синергия между "Тройкой" и "Росгосстрахом". К сожалению, по прошествии двух лет, что я управляю компанией [ "Росгосстрахом"], стало ясно, что на этом этапе ее нет. И еще долго не будет. Это было большим разочарованием.
"Тройка" работает с богатыми, а не средними частными клиентами. Мы медленно продвигаемся в сторону среднего класса. "Росгосстрах", наоборот, от бедного и среднего класса, в основном в регионах, движется в сторону богатых и Москвы. Этот процесс требует времени.

- Но "Росгосстрах" сумел застраховать первый Maybach в России...
- Да. И второй тоже. Но усилий на то, чтобы поднять "Росгосстрах", понадобилось намного больше, чем я ожидал. К тому же без встраивания нескольких бизнесов - страхование жизни, ипотечный банк, потребительское кредитование - механизм [универсального финансового холдинга] до конца не заработает. Еще один вопрос: это [делать ли для всех компаний холдинга] один брэнд или нет? С точки зрения мирового опыта брэнд должен быть один. Но опросы показали, что это не работает. Название ипотечного банка не будет связано ни с "Росгосстрахом", ни с "Тройкой" (после интервью было объявлено название - Городской ипотечный банк. - "Ведомости").

- То есть пока это будут независимые финансовые компании, которые связаны между собой только на уровне акционеров?
- Да, не пересекающиеся между собой на 100%.

- Общий акционер - это вы?
- В том числе я. В "Росгосстрахе" я выступал в двух качествах. Во-первых, как управленец - два года это был "проект Варданяна". Я отвечал перед консорциумом за реорганизацию компании. Эта часть проекта для меня в основном закончена, но я остаюсь членом консорциума [участвовавшего в приватизации "Росгосстраха"].
Исходя из этого стало ясно, что на этом этапе я должен больше быть в "Тройке". Мы уже направили письмо в совет директоров "Росгосстраха" о созыве внеочередного собрания. Структура управления компании изменится, и я стану председателем совета директоров. 27 марта исполнится ровно два года, как я стал генеральным директором, я посчитал, что выполнил основные поставленные задачи, хотя много еще предстоит сделать. Удалось сломать неверие в "Росгосстрах", компания стала частной, управляемой, узнаваемой, появился брэнд. В компанию поверили люди внутри и вне ее, удалось создать команду. Это единственная бывшая госкомпания такого масштаба, где контрольный пакет не у государства. Мы стали лидерами по ОСАГО и даже по [настоящему страхованию] жизни. Планируется, что Данил [Хачатуров, председатель совета директоров "Росгосстраха"] станет гендиректором, т. е. произойдет рокировка, и он будет больше концентрировать усилия на "Росгосстрахе", а я - отвечать за стратегические вопросы.

- А вопрос о создании холдинга не закрыт?
- Нет, не закрыт. Сначала мы решили, что делаем холдинг. Ругались много, обсуждали. .. Мы активно вели переговоры о покупке "УралСиба" до того, как его купил "НИКойл". Получился бы крупнейший финансовый холдинг. Но мы посчитали, что [запрошенная за "УралСиб"] цена неадекватная.

- "Мы" - это "Росгосстрах" или "Тройка"?
- Нет, акционеры...
Мы шли к холдингу достаточно уверенно, но потом, когда обсудили все детали, посмотрели еще раз и сказали: "Нет". Например, ипотечный бизнес сначала должен дорасти до того уровня, когда он будет соизмерим с уровнем хотя бы "Тройки", а потом уже "Росгосстраха", чтобы можно было понимать, как его инкорпорировать.
 
Бизнесу важна стабильность.
- Вы входите в бюро РСПП. Зачем ему сливаться с другими объединениями бизнесменов и как продвигается объединение?
- Сначала много собственников захотели сформировать и диктовать свои правила для бизнес-сообщества, надеясь, что эти правила станут нормой, а сами они смогут чувствовать себя спокойнее, работать эффективнее. Бюро РСПП тогда состояло из трех блоков: крупные собственники, старые члены бюро РСПП и, скажем так, приглашенные люди, добившиеся успеха, которые были им интересны. Бюро сделало очень большую работу. Это было действительно уникально, когда эти люди садились за один стол, обсуждали не какие-то, а общие проблемы: валютные задачи, налоги, Таможенный кодекс. Первые два года энергетика была сумасшедшей, драйв был такой!
Кризис начался, когда обсуждалось, участвовать или не участвовать в ТВС. Я был одним из немногих, кто голосовал против участия. Но то, что [члены бюро РСПП] не смогли между собой договориться и сделать эффективный бизнес-проект, было очень болезненным ударом, показавшим всю хрупкость конструкции. Параллельно было искусственное разделение на три организации. Непонятно как, я оказался в большом бизнесе, а кто-то - в мелком и среднем, например [президент и совладелец "Сургутнефтегаза" Владимир] Богданов - в "Деловой России", объединяющей средний бизнес. Сейчас происходит переосмысление роли бюро [РСПП], его взаимоотношения с правлением, членства в РСПП. Я надеюсь, что здравый смысл не изменит людям, которые управляют огромными компаниями. Сейчас, к сожалению, идут разброд и шатание. Я с большим уважением отношусь к тому, что делает Владимир Олегович [Потанин], но мы даже не обсудили на бюро [идею объединения с "Деловой Россией" и "ОПОРой"], а все стало публично.

- Нас удивило, что бюро РСПП обсуждало, кого из кандидатов в президенты поддерживать [на выборах].
- Нет, не обсуждало. Была попытка включить данный вопрос в повестку, но он не обсуждался.

- Нам сказали, что этот вопрос не только обсуждался, но и что было принято решение, что члены РСПП не будут поддерживать никакого конкретного кандидата, не будут способствовать явке на выборы.
- Обсуждался этот вопрос - поддержать, чтобы выборы состоялись. Но это было не идеологизировано, просто бизнесу очень важна стабильность - макроэкономическая и политическая. Очень важно, чтобы выборы состоялись.

- Сколько человек работает в "Росгосстрахе"?
- Ну 70 000.

- Так будете способствовать [явке сотрудников на выборы]?
- Будем. Несмотря на все те моменты, которые лично мне могут нравиться или не нравиться, очень важно, чтобы процесс шел. Я считаю, что демарши не принесут пользу бизнесу. Если мы говорим только о бизнесе, то стабильность правил, системы координат лучше, чем когда ты каждый день не знаешь, что будет завтра. Это было видно в Давосе. Проблема России вообще не волновала бизнесменов, только политиков интересовала. Это тоже индикатор того, что мы на некоторые вещи смотрим гипертрофированно.

О КОМПАНИИ: ОАО "Росгосстрах" образовано в 1992 г. , правопреемник созданного в 1921 г. Госстраха РСФСР. Система "Росгосстраха" включает 11 компаний, у которых 76 филиалов, 2300 агентств. В 2003 г. компании холдинга собрали 21,3 млрд руб. страховых взносов, выплатив 4,8 млрд руб.
До 2001 г. 100% акций компании находились в федеральной собственности. В результате проведенной в четыре этапа приватизации 75% минус 1 акция приобрел консорциум инвесторов, организованный ИК "Тройка Диалог".
БИОГРАФИЯ: Рубен Варданян родился в 1968 г. С отличием окончил экономический факультет МГУ. Стажировался в Banca CRT (Италия) , окончил курсы по развивающимся рынкам, организованные Merrill Lynch, курс обучения по программам Value Based Management и Dynamic Negotiations в INSEAD (Фонтенбло, Франция). В 2001 г. прослушал курс лекций в Гарвардской бизнес-школе для высшего руководства. Член бюро РСПП. В 1991 г. участвовал в создании ИК "Тройка Диалог". В 2002 г. назначен гендиректором "Росгосстраха", сохранив пост президента группы компаний "Тройка Диалог". Контролирующий акционер "Тройки Диалог" и совладелец "Росгосстраха".
 
Борис САФРОНОВ

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »